КСАПА ХУЛИГАНКА - Страница 63

Проходим над перевалом, и тут выясняется, что с нами Жук летит. Он в туалете спрятался. Мы в полете в туалет не ходим. Машина маленькая, тесная, Сергей туалет канистрами да коробками забил. Вот Жук там и спрятался. Ругаем его, конечно. Но не возвращаться же!

Первую остановку делаем у Заречных. Три уважаемых человека от них хотят с нами к Чубарам слетать. Мудреныш, Вадим и Платон переходят в белый вертолет, чтоб им места освободить.

Вторую остановку делаем в степи. Сергей замечает охотников степняков и садится у них на пути. Открывает дверь, нашего степняка без всякого уважения из машины высаживает и взлетает. Ни слова не говорит. И никто не говорит. Ни хорошего, ни плохого.

У Чубаров нас радостно встречают. Словно охотников, с долгой охоты вернувшихся. Но когда незнакомых людей видят, слегка настораживаются. Это пока Жук из машины не вышел. Как пацана увидели, снова заулыбались. Жамах представляет новичков по всем правилам и убегает с братом в белый вертолет. Мы опять без переводчика остаемся. Я плохо чубарский знаю, Бэмби по-нашему почти не говорит. Мудреныш через степнячек объясняется, но Вадим говорит, что после двух переводов смысл искажается. Поэтому говорим о пустяках, ждем, когда Жамах освободится. Бэмби рассказывает, откуда у нее синяки появились. Да так увлеченно! Руками размахивает, сердится, когда охотники над ней посмеиваются. Другая степнячка Мудренышу переводит, а он - нам. Получается так, что Бэмби всех степняков разогнала. Ну, чуть-чуть Сергей помог. Мы тоже улыбаемся. Будет кому зимой сказки рассказывать, а то все Ксапа да Ксапа...

Тут подходит Жамах и многое из рассказов Бэмби подтверждает. Затем начинаются серьезные разговоры. Предложение обменяться весной девками чубары поддерживают. Только ставят условие, что девки, которые к ним перейдут, должны жить по их обычаям и говорить на их языке. Заречные соглашаются но тут же говорят, что девки, которые к ним перейдут, тоже должны жить по их обычаям и говорить на нашем языке. Чубары соглашаются, что это справедливо. Платон рассказывает, как мы летали вниз по течению реки и какие земли видели. Все соглашаются, что надо еще раз слетать. Затем Платон рассказывает, как чудики оленей разводят. Какие большие стада оленей у них, как они специальные волокуши делают и на оленях ездят. Я охотник, мне такие разговоры не интересны. Но мудрые женщины Чубаров очень интересуются. А я иду смотреть, чем Жук занимается. Оказывается, учит местных парней и девок луки гнуть. Степнячка переводит. Жук выстругивает новый лук и, конечно, хвастается. Все его железному ножу завидуют. А свой старый лук и стрелы он какой-то девчонке подарил. Говорит, у нее самый верный глаз. Девчонка на полголовы выше него, тощая, нескладная, одни руки да ноги. И тоже еж под задницей - ни минуты спокойно сидеть не может.

Подходит Кочупа.

- Как рука? - спрашиваю я.

- Побаливает. Погода будет плохая. Старики костями погоду чуют, теперь я тоже чую. Спасибо, что сестре помог.

- Кто это? - указываю на девчонку с луком.

- Чанан. Мать родами померла. Отец зимой с охоты не вернулся. Теперь главная хулиганка. Никого не слушает.

А я уже неплохо понимаю чубарский, когда Кочупа старается попроще говорить. Ксапа вспоминала, что для простых разговоров тысячи слов хватает.

Когда мы уже собираемся улетать, Сергей смотрит на небо и говорит, что лучше подождать. Я тоже смотрю - гроза собирается.

- Кочупа предупреждал, плохая погода будет, - припоминаю я. Пилоты совещаются между собой, и Сергей говорит:

- Если к Заречным полетим, то там и останемся. Если прямо через перевал, то успеем. Что делать будем?

- А может, у нас переночуем? - просит Жамах. - Клык, тебе же у нас понравилось в тот раз...

Почему-то у наших сложилось мнение, что я лучше всех в полетах разбираюсь. Я осматриваю небо, оглядываю людей. Врачи не против. Им Чубары ближе Заречных. Сергей с Папой-Бэмби тоже готовы остаться. Платону с Вадимом все равно. Заречные, конечно, домой хотят. Да и нашим у Заречных спокойнее было бы. Но Ксапа говорила, что контакты между народами надо укреплять. А еще вспоминаю, как Сергей на перегруженной машине летел.

- Оставайтесь, - говорит Кочупа.

- Остаемся. Грозу переждем, а там видно будет, - решаю я. - Жамах, проследи, чтоб всем хорошо постелили.

Жамах радуется, Бэмби радуется. Пилоты сразу успокаиваются. Только заречные волноваться начинают. Но Платон говорит, что Медведю рацию оставил, можно с ним поговорить. И на своей рации уже кнопочки нажимает, Мудру протягивает. Чубары нас плотной толпой окружают, все хотят увидеть, как мы будем говорить. Шутка ли, два дневных перехода!

- Медведь, - говорит Мудр, - мы хотели сегодня вернуться. Но гроза собирается. Мы не хотим лететь в грозу. Завтра прилетим, не беспокойтесь о нас.

- Очень сильная гроза идет, - слышим мы голос Медведя. - У нас ветром два вама повалило. Не надо сегодня лететь, переждите в сухом месте, если найдете такое.

- Кто хочет со своими поговорить? - интересуется Мудр и протягивает рацию заречным.

Неужели и я с таким восторгом первый раз по рации говорил? Сколько событий с тех пор произошло...

Жамах опять забирается ко мне под шкуры. Говорит, что пока Ксапы нет, это ее прямая обязанность. Я такие слова только от Ксапы слышал. Кажется, все хорошо. Снаружи дождь шумит, а нам тепло и сухо. Женщина рядом со мной. А мне все равно плохо. Ксапы нет, никто не сердится, что я засыпаю и ее истории не слушаю.

- Представь, что я Ксапа, - шепчет Жамах. Я представил. Хорошо у нас получилось. Аж сердце стучит как на охоте. А потом еще хуже становится. Слезы из глаз сами собой текут. Жамах меня утешает как я Ксапу - губами и теплыми словами.