КСАПА ХУЛИГАНКА - Страница 73


К оглавлению

73

Толик в экскаватор садится, тоже три ковша земли привозит. За ним - Фантазер. И так - все по очереди. Мы с Платоном - последние. Он бугор, я его заместитель, так положено.

Вода слабеньким ручейком в новое русло идет. Пятьдесят метров по траншее, а там - низинка. В ней теперь озерцо будет.

Засыпаем старое русло на пятнадцать шагов, горкой засыпаем, чтоб весной не размыло. А ручей все низинку заполнить не может. И вода такая грязная, мутная идет... В такой не то, что посуду, руки мыть не хочется. Геологи шагами измеряют низинку, что-то считают и говорят, что можно идти отдыхать. До завтра пруд не наполнится. Заодно объясняют, чем пруд отличается от озера. Озеро - это если само появилось, а пруд люди роют.

Я прикидываю, что впереди еще две таких низинки и одно болотце. Если и дальше так пойдет, раньше Ксапа из больницы вернется, чем водопровод заработает.


- Михаил, что ты за людей прислал? - спрашиваю я по видеосвязи. - Ничего не знают, ничего не умеют. Костер в лесу правильно развести не могут.

- Потому и прислал, чтоб учились, - смеется Михаил. Ты уж не ругайся на них сильно. Они плохие охотники, но хорошие летуны.

На следующий день только к вечеру слабый-слабый ручеек прокладывает путь ко второй низинке. Но геологи загораются новой идеей. Берут кусок хлеба, прозрачный полиэтиленовый пакет, ведро - и идут ловить рыбу в разливе после брода.

Ловят очень просто. Кладут в пакет кусочек хлеба, два камешка, чтоб не всплывал - и устанавливают на мелком месте горловиной к берегу. В воде пакет почти не виден.

Стайка рыбок лезет в пакет на запах хлеба. Тут геолог шумно заходит в воду, берет пакет и выходит на берег. В пакете мечутся две-три испуганные рыбки. Мелкие, меньше ладони. Мы таких не ловим, но геологи говорят - в самый раз на уху.

Когда в ведре накапливается столько рыб, что им тесно становится, думаете, геологи их готовят и едят? Как же! Относят к ручью и выплескивают в первое озерцо.

- Плодитесь и размножайтесь, дети мои, - нараспев басом произносит Вадим.

Вечером у костра я рассказываю, как мы охотились на рыб. Поэтому утром охотники и бабы идут к озерцу. Находим двух рыб, плавающих кверху брюхом, и одну - в канаве между первым и вторым озерцом. Остальных не видно.

Толик опускает руку в воду.

- Им здесь жарко, - говорит он и выбрасывает трупики на берег.

По просьбе охотников показываем, как ловить рыбу полиэтиленовым пакетом. И выплескиваем улов во второе озерцо.

- А трава-то под водой гнить начнет, - задумчиво произносит Платон.

- Ну и что?

- Получается, что до следующей весны в нашем водопроводе вода техническая. Мыться можно, но пить лучше из соседнего.

Вечером обрушивается гроза. Мутный ручей катится мимо летней столовой по новому водопроводу. Вслед за малышней скидываем одежду и бежим смотреть. Нет, болотце еще не наполнилось. Но завтра утром...

Утром в третьем озерце Жук учит Евражку плавать. Оба - в чем мать родила, как это Ксапа называет.

- Такой мелкий, а уже себе девку завел, - удивляется Баламут. - Мы в его годы на девок только издали смотрели.

- Вундеркинд, - вспоминаю я ксапино слово. И перевожу на русский для Фрэда-надзорщика. У парня отвисает челюсть.

- Хватит на обнажонку пялиться, за работу, мужики! - окликает нас Платон. И мы идем выбирать место для щитового хыза.

Самые хорошие места - это поляна, где наши вамы стоят и, чуть ниже, посадочная площадка. Но - заняты. Еще ниже есть ровное место, но все заросло кустарником.

- А если кустарник убрать? - то ли предлагает, то ли спрашивает Гриша, новый летун.

- Не советую... Нет, не советую, - задумчиво произносит Юра.

- Почему?

- Видишь, все кусты одного возраста. Им лет пять-шесть, не больше. И ни одного дерева. А на следующей террасе деревья растут нормально.

- Ну и что?

- Лет пять-шесть назад нечто выкорчевало здесь все деревья.

- Что за нечто?

- Ну... Лавина отпадает. Значит, ледяное поле. Где-то ниже по течению лет шесть назад снежный обвал перекрыл реку. Вода поднялась на шесть-семь метров, замерзла, образовалось ледяное поле, в которое вмерзли деревья. А когда вода поднялась еще выше, или ледяное поле сдвинулось, оно просто выдернуло деревья из земли. Весной затор ниже по течению растаял, и река вернулась в свое русло.

- В ущелье ниже по течению очень много бревен набросано, - припомнил Баламут. - Сухие, без коры, высоко на скалах лежат. Очень хорошие дрова, только фиг достанешь.

- А что такое "фиг" знаешь? - лукаво улыбнулся Толик.

- Ксапа так ругается.

Пока выбирали другое место, Толик рассказал о фигуре из пяти пальцев. Потом о фиговом дереве, которое еще называется инжир и фикус. Платон сказал, что дерево познания, с которого Ева сорвала яблоко, было вовсе не яблоней, а инжиром. Яблонь тогда не было. А фиговые листочки с тех пор и пошли. Затем разговор плавно перетек на финиковые пальмы. Юра обещал заказать на базе сушеные финики и ананас. А то колечки ананаса в консервных банках неверно вкус передают.

Место находим хорошее, но на нем растут деревья.

- Надо идти к Мудру, разрешение на вырубку получать, - говорит Платон.

- А что, если вокруг дома яблони посадить? - предлагает Юра.

- Почему только яблони? Можно и кусты. Смородину, крыжовник, малину там, - дополняет Толик. - У кого дача есть?

- У моей тещи. Но ее сюда нельзя, - бурчит Вадим.

- У Светы есть дача, она сама говорила, - вспоминает Толик.

- Правильно, народ - в поле, - улыбаются повеселевшие геологи. И мы идем разыскивать Мудра.

Почему-то мне думается, Света не обрадуется.


Все началось совсем нестрашно. У Жука голова заболела. Зимой такое часто бывает. Но в конце лета, да еще у крепкого пацана... Впрочем, никто особенно не встревожился. Но ночью у парнишки начался жар. А утром он упал и потерял сознание. Евражка побежала за Ирочкой. Ирочка только лоб пощупала - и сразу вызвала по мобилке обоих врачей. Те засуетились, отнесли Жука на носилке в белый вертолет.

73